Книга Судьба с чужого плеча - Анна Иванова

— Вру, — качает головой Игорь. — Я знаю, что должен сказать, но не знаю, как. Много лет я корил себя за скупость на слова, из-за которой потерял Лену. Когда мы поженились, я пахал день и ночь, чтобы дать ей все, чего она достойна. Старался выполнить любое ее пожелание, заботился о ней, но так и не смог показать, как сильно ее люблю. Пока я торчал на работе, она скучала дома. Поначалу увлекалась готовкой, но я вечно опаздывал к ужину и возвращался домой, когда Лена уже спала. Ей надоело меня ждать. Олегу ничего не стоило втереться к ней в доверие и соблазнить. Вряд ли он сделал это из большой любви, скорее для того, чтобы насолить мне, — Игорь останавливается и, глядя в окно, потирает виски. — У нас давняя вражда, еще с детства. Мы жили в соседних домах, учились в одном классе. Он был учительским сыном, а я шалопаем, которого терпеть не могла классная руководительница. Как-то раз я так сильно на нее рассердился, что решил отомстить единственным доступным способом. Олег был слишком правильным, за это его недолюбливали одноклассники. Он обрадовался, когда главный заводила позвал его погулять. Я подговорил Олега разбить окно в школе, а сторож его заметил. Всю ночь из соседнего дома доносились завывания. Мать отлупила его и с месяц не обращалась к нему на уроках. Скорее всего, она с ним вообще не разговаривала.

Игорь замолкает и садится на корточки возле Олега. Я жду, когда он соберется с мыслями и продолжит.

— Однажды я пришел домой, а Лена встретила меня не в халате и тапочках, как обычно, а в выходном платье и туфлях на высоких каблуках. Я спросил, куда мы сегодня идем, но вместо ответа Лена усадила меня на диван. Она долго собиралась с духом и, наконец, сказала, что беременна. Я обрадовался, хотел ее обнять. Она отстранилась и сказала, что ребенок не от меня, а от соседа. Сначала я принял это за шутку, анекдот. Начал сомневаться, не пошутила ли она и про беременность, но по выражению ее лица понял — все серьезно. Лена взяла собранный заранее чемодан и ушла.

Я тянусь, чтобы погладить Игоря, но он отшатывается от моей руки и прячет лицо в ладонях. Его тело напрягается, а голова вжимается в плечи. Он прикладывает все силы, стараясь сдержать слезы.

— А потом Олег стал ее бить. Сначала я заметил ссадины на коленях, которые Лена назвала пустяками, потом на ее шее появился отпечаток руки, а она намекнула на экстремальный секс и попросила меня не лезть в чужие дела. Я так и сделал, а по-настоящему испугался только после того, как не встречал ее больше недели. Все это время она просидела дома, залечивая синяк под глазом. Тогда я в первый раз предложил ей вернуться. Потом был сломанный нос, и я умолял ее пойти со мной. До этого гордость не позволяла мне опускаться на колени, но страх за ее жизнь пересилил. Она не хотела даже думать о возвращении. Говорила, что не имеет права лишать ребенка отца. Дошло до того, что я сделал подкоп под забором, настолько глубокий, что даже беременная Лена со своим огромным животом могла без проблем перебраться на мой участок. Замаскировал его травой, чтобы Олег не заметил. Но она не успела им воспользоваться. В больнице я узнал, что преждевременные роды начались из-за травмы. Она произвела на свет очень крупного ребенка, несмотря на ранний срок. Обрадовалась дочке, выбрала ей имя. Медсестры с трудом забрали у нее ребенка и уговорили поспать. Ночью она умерла от потери крови.

При этих словах у меня в животе все сжимается. Несмотря на то, что мы с Леной никогда не были знакомы, я физически ощущаю наше родство. Кроме общих мужчин, нас связывают пережитые эмоции: страх перед кулаком Олега и нежность, порожденная заботой Игоря. Мы обе испытали влияние двух крайностей, только она начала на пике и медленно спустилась в пропасть, а я вылезла из ямы насилия и почти добралась до вершины.

— Как думаешь, мы с Леной похожи? Не внешне, конечно, она была гораздо красивее…

— Нет, вы разные. Она была фаталисткой. Верила в любовь до гроба, в половинки, предназначенные друг для друга, в единственно возможный ход событий. Она смирилась с судьбой, а ты пытаешься изменить себя и свою жизнь.

— Ты все еще любишь ее?

— Дина, — поднимает на меня глаза он, — если бы я думал, что можно любить одновременно двоих, то не отпустил бы Лену. Я смирился с потерей, когда понял: мое место занял другой.

— Я спросила, любишь ли ты ее.

— Люблю, но…

Голос Игоря перекрывает шум в прихожей.

— Хозяева, у вас дверь сломана!

На пороге появляются два полицейских. Тяжелой поступью, как будто специально оббивая грязь о линолеум, они проходят на кухню.

— Смотри, — поднимает длинную, как у орангутанга руку, старший, — мокруха!

— Что ты сказал? — переспрашиваю я Игоря.

— Люблю, но не ее! — громче повторяет он.

— А кого? — мой голос дрожит от сжавших горло эмоций.

— Ага! — потирает длинные руки полицейский.

— Что? — на этот раз переспрашивает Игорь.

— Кого?! — кричу я.

— А вот и п-подозреваемые, — толкает длиннорукого в бок его круглощекий, похожий на подростка напарник. — Знакомые все лица!

— Тебя! — перекрикивает его Игорь.

У меня из глаз брызжут слезы. Тело окончательно обмякает на табурете, но внутри бушует энергия, способная сворачивать горы. Молодой полицейский оглядывается на Игоря.

— Что м-меня? — его круглые щеки покрываются багровыми пятнами. — Не н-надо угроз, гражданин. В-вставайте!

— Я хочу знать, ты…

— Нет, это мы хотим знать, — перебивает Игоря длиннорукий, — по какому случаю резня?

— Заткнись! — поворачивается к нему Игорь. — Ты выйдешь за меня?

— Что?! — спрашиваем мы в один голос с длинноруким.

— Я тебя люблю! — на этот раз в полной тишине звенит голос Игоря. — Выходи за меня замуж!

— Что это?! — вытаращив от удивления глаза, спрашивает Игорь.

Я сама поражаюсь переменам, которые со мной произошли. То ли виной всему пережитые испытания, то ли сотрясение поставило какие-то винтики в моем мозгу в правильное положение. Многое в жизни пошло по-другому. В первую очередь, я развелась с мужем. Сделать это оказалось проще простого — развод с заключенным оформляется без его согласия. Вместе с приговором суда к Олегу пришло осознание вины в смерти дочери. Он отбывает наказание за свои прошлые грехи: за беременную жену, которую отправил на тот свет; за помощника, которого убил своим приказом; за дочку, которую погубил ложью; за любовницу, которую заколол ножом. Но не за меня. Я могу за себя постоять, и всегда могла, только не верила в свои силы.

Теперь я знаю, что ни при каких обстоятельствах не имею права давать себя в обиду. Сегодня утром, например, во время ремонта в моей квартире, монтажники окон привезли слишком короткий подоконник. Полгода назад я бы побоялась сказать даже слово против и довольствовалась тем, что есть, а сегодня не только отвоевала новый подоконник, но и получила скидку за моральный ущерб. Квартиру, кстати, мне выдало государство. Сначала я хотела вернуть родительский дом, но, как выяснилось, он сгорел много лет назад. Пока бегала по судам как свидетель убийства, разузнала у адвокатов, что имею право на жилплощадь до двадцати пяти лет. На разбирательства оставалось меньше года, но я управилась всего за семь месяцев. До этого жила на даче у тети Жени. Она уговаривала задержаться подольше, но я поставила себе цель переехать до конца лета и достигла ее в срок.